Тао, мистический анархист, ходящий над безднами, видел как сгинула эпоха хиппи с синхронным распадом СССР. Относясь к себе крайне критично, он утверждает, что считывает стихи с транс-реальности и говорит что по транс-реальности тоже катается на роллс-ройсе.
Прокуренный город на измене. Пустой рок-бар:
наш ебаный психолог вернулся с горы, заразил всех каким-то вирусом
Экскаватор роет день, птицы испытывают вдохновение от пения –
Брэйвик это обдуманное насилие над Достоевским. Небо
испускает стервятников, стирает макияж.
— Верлибры или поток сознания? Как правильно назвать форму, в которой ты выдаёшь тексты?
— По форме — верлибры. По сути — сверх-восприятие (или сверх-сознание — как тебе удобней) — то что «над-» и «под-». это не является моим постоянным «обычным» состоянием. Фантазия не имеет к этому никакого отношения. Для меня это — транс-реальность: когда стерта личность, время — остается только Присутствие: face to face. Ну, насколько это в моих возможностях…
— Помню, первый твой сборник «Причуды» наводил на меня концептуальный ужас, особенно если я читал его больше 10 минут. Как сейчас ты оцениваешь это творение?
— Однозначно как незрелое. Ужас как он есть (смеётся). Тогда появилась возможность издать, поэтому отбор проводился в спешке. В целом, слабо.
— Изданный через много лет «Трип», для меня, как читателя пролетел порхающей бабочкой-драконом за один день чтения. Мне казалось, что в тексте было много любви. А что для тебя в «Трипе» было значимо и значимо ли теперь?
— «Трип» готовился с учетом опыта «Причуд». Я в принципе понял, что подобный язык может быть малопонятен и мало востребован: издавал в расчете, что это будет последнее путешествие «в литературу» (смеётся). Выбирал что-то живое, свежее — без зауми. В «Трипе» меня все устраивает — чувство, образы, чувство меры.
— «Роллс-ройсовые дни», дневниковые записи твоей юности, яркий срез эпохи конца восьмидесятых. С огромным удовольствием окунулся в этот далёкий мир. Он живой и до неприличия искренний. Именно этой обнажённости мне не хватало в твоих стихах. Почему в этом тексте ты нагой, а в стихах ты активно стираешь лица и самого себя?
— Ну, все в точности наоборот. В дневниках видна история личности пишущего. События, не выходящие за рамки обычного восприятия. То, что снаружи, что видно всем. В «стихах» — let it be! — те границы, достигнув которых, можно поделиться этим с другими — насколько это вообще возможно: это границы языка (моего). Стирается здесь только внешняя личность, та, которую можно наблюдать в повседневности. За границами восприятие исчезает — остается чистая реальность: реальность реальности. Это вопрос опыта, а не слов. Все — сверхживое!
— Что сейчас побуждает тебя писать? Есть ещё непроявленная рефлексия? Есть ещё бухие вечеринки? Есть ещё источники жизни и боли для твоей клавиатуры?
— Кончики пальцев — для моей клавиатуры. На одном полюсе — боль, на другом — наслаждение. Смотря на что направлено наше внимание. И то и другое является источником жизни. Жизнь — источником творчества… — да я просто сру семенами мудрости! В общем, рефлексия, как свойство ума, еще слоняется вокруг да около — но предложить ей мне уже нечего. Теперь предпочитаю — как он там сказал… «вечеринку друзей, кайфу толпы».
— Отдельной темой стоит камера в твоих руках, роскошное баловство. Ждут ли нас продолжения саги о Беатрис?
— Именно, что баловство, прикольная забава: «Все без обмана! Сделано на коленке»! Визуальное воплощение вообще безобразно. А ввиду отъезда главной героини во Францию на пмж, третья часть висит в компьютере, и некому вынуть ее из петли (смеётся).
— И уже расскажи мне, в чём там суть, я три раза смотрел и ничего не понял!
— В творчестве мне важнее процесс… хотя и замысел с уклоном в параллельные измерения тоже прослеживается. Возможности бесконечны, если ум открыт… если нас прет, мы едем в этом автобусе «Далше»! Сделать шедевр можно, просто охуительно согнув алюминиевую ложку — и это будет не «искусство»! это то, что вынесет тебя за мозги — катарсис и трансценденция. Объяснить ничего нельзя — можно участвовать в процессе. Это может быть чистым наслаждением, игрой. По пути, кто-то выходит из нашего автобуса — но мы все-равно едем «Далше»!
— Давай о личном: ты выглядишь волком одиночкой. И при этом, каким-то удивительным образом ты примагничиваешь к себе взгляды девиц. Что это за психооружие?
— О, этот гендер! Никуда от него не деться… это, пожалуй, к Наде Плунгян — я не специалист в этом вопросе. Будь тем, кто ты есть — вот и все оружие. А как ты при этом выглядишь…
* * *
Шизофренический закат над городом
разрывает измерения, вечернее платье в летней истоме…
Пошатывался, пьяно хихикая…
в безбрачии уличной суматохи
в аллее бессмертия запятнанной лунными следами
— Расскажи о самых счастливых днях в своей жизни!
— Счастье возможно, когда я бессознателен — островок, на котором прячешься от полной жизни. Забываешь важную ее часть. Жизнь целостна, со всем, что в ней есть. Когда начинаешь это понимать — перестаешь так уж ценить это: счастье, несчастье — неполноценное время. Счастье подобно капризному ребенку — хочу это, а то не хочу! Сейчас для меня такое разделение — признак незрелости… так что, счастлив я был, когда был ребенком (улыбается).
— Петрозаводску, как месту обитания художника чего не хватает? Что здесь можно сделать и кто это будет делать?
— Как место обитания, лично меня все устраивает: самое оптимальное место. И для жизни… Вот, если тебе важен успех… ну, это не Канны — сюда не стекается мировая тусовка. Для этого лучше подходит Питер — и ехать далеко не надо. А делать всегда будешь только ты сам — никто ничего за тебя делать не будет: и не обязан. Ты же не просишь прожить твою жизнь кого-нибудь другого!
— Назови уважаемые или любимые тобой проекты Карелии! Кто тебя впечатляет на родине, кому будешь аплодировать?
— Я не сильно вовлечен в культурное пространство Карелии: волк-одиночка (смеётся). Из известных мне людей нравится поэт Егор Сергеев: человек абсолютно на своем месте. Нравятся люди делающие свое дело — Илья Шкурибас с его «Белым Шумом». Из художников — Владимир Фомин.
— Когда мы пытались объяснить Яндексу, о чём твои стихи (что само по себе впечатляет), выяснилось что в первую десятку используемых тобой слов входят Время и Солнце. Что же значат эти архетипы для тебя?
— Х-з: я и сам удивлен…
— И конечно смерть… я часто слышал от тебя, что смерть — это роскошь. Почему? Объясни мне, певцу песни «Пусть всегда будет мама?», что это за вселенский нах?
— Роскошь, потому что не имеет цены: практически не достижима. Кто думает иначе — пусть сам попробует. И да: это Вселенский Нах!
* * *
Поюзанные звезды на тротуарах.
В салонах лимузинов пропахших кожей и текилой.
Под испанскими колесами, вставившими тебя в туалете на
кафеле…
пара в пудре libertango, аутодафе танцпола –
натуральное полнолуние, сочащееся под любовным
языком, в зените коктейля
— Для меня понятие «любовь» так и осталось парадоксом и неизведанным, расскажи мне, что это за штука такая?
— Для меня тоже. Поэтому, все, что я тут из себя представляю — магическое путешествие в страну чудес!
— Есть два Тао, внешний (в социуме) и внутренний ты, в чём главное их отличие?
— Для меня такого различия нет. Различие, или точнее, оценка — возникает при внешнем взгляде: что бы ты из себя не представлял, тебя по любому индивидуально оценивают, воспринимают. Нет никакой нужды специально напрягаться и как-нибудь «выглядеть»: внешнее — естественное продолжение внутреннего. Нет какой-то границы, где заканчивается одно и начинается другое. Есть поток…
— Многие сожалеют, что в провинции тухло… давай пофантазируем, совершенно не ссылаясь на реальность, что в птз всё стало клёво, как это выглядит?
— Не ссылаясь на «реальность» — ну, пусть кто-то сожалеет. Сколько людей, столько и реальностей. Какие у человека цели: есть цель, значит, тебя в настоящем что-то не устраивает, чего-то не хватает. Не хватает внимания, оценки, отдачи — тогда кругом болото, надо рвать когти… Эго всегда растет, если его кормить: кому-то и мира мало! Хотя, мне нравятся такие безумцы — ну, если слишком близко не стоять (улыбается).
— Я задаю тебе вопрос внутренне, но не озвучиваю его, вопрос напечатаю уже в журнале (я даю тебе крылья, что ты будешь делать?), сконцентрируйся на мне и просто скажи то, что ты захочешь сказать!
— Легких крыльев твоему веселому безумию!
— Твои пожелания человечеству!
— Нет никакого отдельного человечества…
Понравилось? Подписывайся на паблик героя! Следи за творчеством!
Виктор Фокин (Тао)
Поэт-мистик
Представитель андеграундной культуры Карелии. Ключевые слова его верлибров: Время, солнце и смерть. Обладатель сложного многопластового символического языка. Постоянный путешественник в параллельные реальности на трансцендентном ролс-ройсе в компании с проституткой. В бытовой жизни аскет и что самое удивительное: не приемлет психотропных веществ вплоть до пресловутого пива.
Издал два сборника поэзии «Причуды» и «Trip».
Сам о себе он говорит так: «Если б красота была дерьмом, я был бы весь обосран»
