У каждого города в каждом времени есть свои легенды. Петербург на легенды богат, но некоторые из них становятся явлением уже не только городского масштаба. Несколько раз в неделю прямо на Дворцовой площади разносится голос в сопровождении электрогитары.
Журналист Анна Островская. Фотографы: Евгений Олисов, Ольга Никонова.
На улице я сам себе начальник и могу делать то, что сам считаю нужным. Свободен петь то, что я хочу.
Послушать его съезжаются не только со всего Петербурга. Многие гости нашего города спешат на Дворцовую в назначенное время, чтобы не пропустить концерт. Константин Колмаков поет все те же песни, что и другие уличные музыканты. Но поет он их так, что пройти мимо совершенно невозможно. Его называют поющей душой нашего города. Его любят и ждут, на его уличных концертах интеллигентная публика и почти академическая атмосфера. Он скромен и не очень разговорчив. К чему лишние слова, если обо всем можно спеть? Да так, чтобы каждый камушек на мостовой Дворцовой площади прислушивался к звукам.
Константин использует технику «Live Looping» — создает музыку в реальном времени, обрабатывая звук с помощью лупера, специального устройства, подсоединенного к его электрогитаре. Он поет только вживую, аккомпанирует себе сам, иногда в концертах принимают участие скрипач Никита Дёмин и ударник Кирилл Дроздовский. Но основа той магии, которая создается на концертах Константина, — именно его вокал. Голос, эмоции, душевное тепло. Ему удается передать атмосферу Петербурга, заразить слушателей неповторимой романтикой окружающего пространства.
Вы удивитесь, но Константин Колмаков не коренной петербуржец. О том, как попал в наш город и почему поет именно на Дворцовой, он рассказал нам в небольшом интервью.
— Константин, здравствуйте. Вы ведь родом из Иркутска, а теперь стали одной из достопримечательностей Петербурга. Как же Вы оказались в нашем городе и почему именно здесь, в Петербурге?
— Я был здесь впервые в 2009 году. Приезжал просто с друзьями, и мне очень понравилось. Город такой красивый, здесь добрые люди и приятная атмосфера. Мне здесь комфортнее находиться, по сравнению с тем городом, где я вырос. Мне хотелось переехать именно в Петербург, ближе к этой культуре. К тому же здесь гораздо больше возможностей. Продюсерские центры, театры, концертные площадки. Из дальних уголков России активная молодежь стремится переехать ближе к центру или хотя бы в большие города — например, в Иркутск. Но именно в Москву и Петербург уезжают не все. Многие не решаются выехать из своих городов.
— А в Иркутске еще до отъезда в Петербург успели поработать, верно? У Вас была своя группа, и еще Вы работали в Иркутском государственном музыкальном театре.
Какое-то время пел просто в переходе метро, это было вполне нормальным доходом: мне хватало и на съем жилья, и на жизнь.
— Да, пока я учился в колледже последние два курса, я работал в музыкальном театре артистом хора. Работа была интересная, но за идею: платили мало. Но пока был студентом, в принципе, мне хватало. Группа своя в Иркутске тоже была. Я предлагал им всем вместе переехать в Петербург, но в итоге решился на переезд только один я. Вообще, когда я переезжал сюда, я планировал тоже устроиться в какой-нибудь из театров. Но получилось так, что были проблемы со здоровьем, подвела спина, и я попал в больницу. Идея с театром отпала, и после этого я какое-то время пел просто в переходе метро, это было вполне нормальным доходом: мне хватало и на съем жилья, и на жизнь. Потом со спиной проблемы ушли, и я устроился на работу в Царскосельский камерный хор. Проработал там три месяца. Платили мало, и были некоторые другие моменты, которые меня не устраивали, и я решил оттуда уйти. После хора я искал в группах музыкального направления вКонтакте музыкантов, чтобы собрать свою группу. Случайно наткнулся на «Калейдоскоп-FM». Мне хотелось работать именно в сфере музыки, и я выбрал этот вариант. Ушел через два с лишним года, потому что всё-таки репертуар был не совсем мой: советская эстрада, старая зарубежная эстрадная музыка.
— А потом появился «PRIMARY PROJECT» — рок-группа.
Нужно сыграться так, чтобы каждый себя чувствовал свободно — не только в процессе репетиции, но уже в процессе концерта, на площадке перед людьми.
— Да, потом был «PRIMARY PROJECT» — своеобразная музыка. Мне это было не очень близко. Я был вокалистом и немного что-то редактировал в текстах. Эта музыка требует холодного образа, и она не совсем моя. С «PRYMARY PROJECT» мы отыграли четыре больших клубных концерта. Перед первым концертом, в клубе «MONEY HONEY», мы репетировали, наверное, года два. Нам хотелось всё сделать очень хорошо, и это получилось. Тот концерт мы отыграли успешно. Затем мы выступали на городском празднике на 9 мая, с хорошим звуком, мне понравилось, но постепенно группу погубили завышенные ожидания. Одному из участников казалось, что успех должен прийти буквально сразу же, группа должна резко взлететь вверх, если есть хороший репертуар и если музыка сыграна хорошо. Но нужно же работать, много работать, а главное — выступать, показывать себя, а не только бесконечно репетировать. Для самореализации артисту важно быть на сцене, чтобы его творчество могли оценить зрители. Если бы мы больше давали концертов, было бы больше сценической практики, увереннее бы себя чувствовали именно в составе группы. В группе же нужно сыграться так, чтобы каждый себя чувствовал свободно — не только в процессе репетиции, но уже в процессе концерта, на площадке перед людьми. Процесс репетиций не должен затягиваться и отнимать все время. Может, если бы мы выступали чаще, было бы больше движения и больше интереса. В итоге группа распалась. Они не стали искать нового вокалиста. Возможно, если бы они нашли другого солиста, с которым у них бы совпадало понятие о музыке, и какое-то время еще планомерно добивались результата, что-то у них и получилось бы. Но группа перестала существовать. Кто чем сейчас занимается, я не знаю, мы не общаемся.
— А сам пишете?
— Сам писал в Иркутске. Приехал в Петербург — и почему-то это всё ушло. Скорее всего из-за того, что играю на улице. Как мне кажется, весь творческий потенциал, который есть для написания чего-то своего, тратится на то, чтобы исполнять чужую музыку на площади. Получается так, что всю энергию отдаёшь туда, приходишь домой — и за инструмент браться уже не хочется. Эмоционально я на концертах больше отдаю, чем получаю. На самом деле на первых порах я больше получал удовольствия от уличных концертов, сейчас немного устал. Сейчас стало меньше обратной связи. Она есть, но ощущаться начинает по-другому. Мне кажется, что-то пропало. Наверное, просто надо иногда отдыхать. Играю я часто, а сам по себе я человек не общительный, и большое количество людей вокруг — это для меня не просто. Иногда мне хочется побыть вообще одному, уехать куда-то за город. Я полюбил Финский залив, побережье. Или, например, парки в Павловске или Петергофе. Пройтись, побыть наедине с собой и с природой, восстановиться. Чайки вокруг кричат, волны шумят, природа такая красивая — хорошо.
— Константин, любому слушателю очевидно, что пение на Дворцовой площади — не единственная Ваша возможность заработать. Любой клуб был бы счастлив открыть Вам двери. Но Вы выбрали именно такой вариант — Дворцовая, безупречно отглаженная рубашка, черные очки, стиль и хорошо отлаженный репертуар. Почему именно так? Вы же отличаетесь по уровню от других музыкантов на улице, сам чувствуете это?
— Да, наверное… Не уверен, но я над этим работаю. А площадь — это определённая форма свободы. От обычной рутинной работы, я ведь нигде больше не работаю, только пою, занимаюсь исключительно этим. Улицу я рассматриваю как промежуточный вариант между тем, что было, и тем, что будет, надеюсь, впоследствии. Нужен всё-таки авторский репертуар. На улицах можно исполнять что-то чужое, а чтобы двигаться дальше, нужно что-то свое. Сейчас есть ощущение остановки, нет движения. Нужно пробовать что-то новое.
— О чём хотите петь?
— А вот этого я пока не знаю. О любви. О добре. О жизни. Что-то философское. Что-то с неочевидным скрытым смыслом, в который надо со временем проникать. Многие песни, которые я исполняю, даже чужие, спустя какое-то время я начинаю по-другому понимать.
— Из всех мест в городе Вы поете именно на Дворцовой. Там максимально много народу. Неожиданный выбор для человека, любящего уединение и крики чаек на безлюдном побережье залива.
Я серьезно подхожу к той музыке, которую исполняю, и мне хочется такого же серьезного отношения от слушателей
— Я устаю не от всех людей, скорее от неадекватных и нетрезвых людей. А Дворцовая — это самое лучшее место для пения, из всех площадок, где играет уличная музыка. Лучшее и для исполнителя, и для зрителей. Там простор, там большое пространство, там летом нагреваются солнцем камни и на них удобно сидеть. Там не шумно, не ездят машины, а главное — там хорошая акустика. И это место подходит мне, у меня ведь нет каких-то элементов шоу. Мне комфортно работать так — у меня определенный образ, который не требует какого-то веселья, шуток, речей, я просто пою серьёзные песни, и Дворцовая — подходящее для этого серьёзное место. Не забавы ради это всё происходит. Есть такие музыканты, которым нравится веселье вокруг, когда народ танцует, они выходят позабавить людей, повеселить. Я нет. Мне это не интересно. Мне хочется, чтобы было спокойно. Чтобы люди пришли отдохнуть и внимательно послушать. Дело, возможно, даже не столько в привычке, сколько в том, как меня научили это делать — подавать свое творчество. Та вокальная школа, которую я прошел, подразумевает концерты, которые проходят серьезно и спокойно. Когда вокруг начинается балаган, появляются нетрезвые активные люди, я обычно это стараюсь остановить. Это отвлекает. Я серьезно подхожу к той музыке, которую исполняю, и мне хочется такого же серьезного отношения от слушателей. Обычно публика собирается в основном интеллигентная и слушают очень тихо, спокойно, внимательно, стараются не делать лишних движений, не отвлекать меня. Получается особая атмосфера. Люди слушают и наслаждаются процессом. Почти как в зрительном зале.
— Свой первый концерт на Дворцовой помните?
— Нет, уже не помню. Это было около трех лет назад, с тех пор было такое огромное количество концертов, первый уже стерся из памяти.
— А клубы не любите?
— Клубы не очень люблю, да. Наверное, после того, как долгое время работал с «Калейдоскопом». Мне не нравится отношение людей, которые приходят в рестораны, но особенно — в питейные заведения. Люди приходят выпить и поесть, а музыканты для них — лишь фон. На улице я сам себе начальник и могу делать то, что сам считаю нужным. Свободен петь то, что я хочу.
— Вы сам выбрали именно Дворцовую площадь для своих концертов?
— Туда было трудно попасть. Многие хотят петь именно на Дворцовой, но есть 4 музыканта, которые играют там постоянно, и у нас уже свое расписание. Есть, правда, один пожилой саксофонист, который приезжает на площадь каждый вечер и вызывает полицию. Но всё равно Дворцовая — самое удачное место для концертов.
— Есть ли среди тех песен, которые Вы поёте, самые любимые для Вас?
— Наверное, те, которые лучше всего получаются с лупером. «Мой рок-н-ролл» группы «Би-2», «Варвара», «На батареях солнечных» группы «Полюса». Пара песен группы «Кино».
— А у зрителей какие предпочтения? Какие песни просят исполнить чаще всего?
Зрители всегда просят одно и то же. Чаще всего «Кино», «Сплин», «Наутилус». Наверное, поэтому у большинства уличных музыкантов примерно одинаковый репертуар.
— Зрители всегда просят одно и то же. Чаще всего «Кино», «Сплин», «Наутилус». Наверное, поэтому у большинства уличных музыкантов примерно одинаковый репертуар. Есть определённое количество песен, которые поют все. И, наверное, вот это и не дает двигаться дальше, потому что люди постоянно просят одно и то же…
— Вы пробовали показать своим слушателям свои песни?
— Недавно как раз пробовал.
— И какова же была реакция зрителей?
— Вот этого я не знаю. Я вообще пою с закрытыми глазами, пытаюсь сконцентрироваться именно на музыке. Когда смотришь на зрителей — отвлекаешься, по-другому начинаешь чувствовать.
— Насколько я понимаю по старым записям, новая гитара и оборудование для livelooping у Вас появились не так давно. Как Вы пришли к этому направлению?
Я же не столько для развлечения играю, сколько для продвижения себя. И нужно соответствовать: совершенствовать аппаратуру, работать над собой, над подачей материала, над образом.
— Луп-станцию я купил прошлым летом, но не сразу смог с ней разобраться. Много тонкостей, которые надо изучать, листать инструкцию. В прошлом году я ее использовал только для второго голоса — верхний голос в терцию. Зимой подробнее посмотрел все настройки. Разобрался, понял, как это всё работает. Вещь сложная, и адаптироваться к ней непросто. И не любую песню можно адаптировать к ней. Но зато она даёт новые возможности, и есть ощущение, что не один играешь. Звучит интереснее, чем просто петь под гитару. Я бы уже, наверное, теперь не стал играть просто под гитару. Сейчас я поменял и другое оборудование — колонка тоже другая, микрофон другой. Да и мироощущение другое. Всё посерьезнее уже. Сейчас планирую брать уроки игры на гитаре, м надо работать больше. Педагогов не просто найти хороших, таких, чтобы могли что-то действительно нужное посоветовать. Но если будут возникать вопросы, пойду и к педагогу по вокалу. Я же не столько для развлечения играю, сколько для продвижения себя. И нужно соответствовать: совершенствовать аппаратуру, работать над собой, над подачей материала, над образом.
— Иногда вы выступаете вместе со скрипачом, Никитой Дёминым. У вас у обоих луперы. Когда играете, как вы их состыковываете?
— Там есть миди-провод для коммутации его луп-станции и моей луп-станции. Мы синхронизируем их работу, в наушниках у нас метроном. Бывает, что и Никита записывает какие-то фрагменты, и я, и необходимо, чтобы это всё звучало в одном темпе, чтобы получалась единая мелодия. Первое время было непросто.
— Но сыгрались вы очень здорово.
— Дело в том, что мы с Никитой играли вместе и прежде, еще на акустических инструментах. У него тогда был совсем другой образ, сейчас он сильно изменился.
— Никита очень хорошо о Вас отзывался. И говорил, что не с любым музыкантом так легко сработаться.
— Я о нём могу сказать то же самое. Он человек в музыкальном плане очень высокого уровня. Мгновенно всё схватывает.
— Есть у вас общие планы?
— Определённых — нет. Никита Дёмин — интересный самостоятельный музыкант, и у него свои планы. Он в последнее время увлечен электронной музыкой, и это очень хорошо смотрится и слушается. Сама вот эта картинка — как он выглядит, как он это делает, — здорово, мне нравится, он молодец. Я тоже в общем-то пытаюсь прийти к тому же — чтобы и звучало хорошо, и картинка была приятная людям.
— Вообще как Вы видите своё дальнейшее развитие? Есть ли какие-то цели, для реализации которых Вам нужно участие других людей? Может быть, нужна помощь каких-то конкретных специалистов? Например, дизайнеров, фотографов и т. д. Кто мог бы помочь Вашим проектам развиваться быстрее?
— Фотографов — да, пожалуй. Я уделяю этому пока не так много времени. Этим надо заниматься, плотно, и я пока не знаю, с чего начать. Потихоньку записываю каверы на известные песни. Вот недавно попросили записать песню ДДТ «Это всё, что останется после меня». Возможно, имеет смысл поучаствовать в каких-то проектах. Я в этом году подавал заявку на «Голос». Пока не прошел.
— Не прекращайте попыток. Известны случаи, когда люди попадали на «Голос» только с четвертой или пятой попытки, но зато выходили в финал. Такие шоу дают вокалистам расширение аудитории и эфирное время.
— Да, понимаю, и буду пробовать. Наверное, просто всему свое время. В этом году я как-то поздно собрался, не был готов, у меня не был записан материал, в одном из будущих сезонов всё подготовлю заранее и отправлю вовремя.
— А какова вообще Ваша цель? Чего бы хотелось достичь?
— Стать известным исполнителем и автором. Возможно, не автором, а просто исполнителем. Я даже, наверное, согласен на какие-то эстрадные эксперименты. Пусть это будет не рок. Хотя… Хотелось бы всё-таки ближе к рок-музыке. Можно, конечно, уйти вообще в академический вокал. Исполнять оперные вещи. Учился-то я изначально исполнять именно академический вокал.
— Я слышала знаменитую «Мелодию» в Вашем исполнении. Великолепно! Но многие не верят в то, что это именно Вы поете. Путают с Магомаевым. Как Вы, спокойно это воспринимаете?
— Это же дело людей. Не хотят — пускай не верят. Потом как-нибудь узнают.
Нам хотелось бы, чтобы это интервью помогло Константину осуществить его мечту — стать известным вокалистом, выступать не только на главной площади Петербурга, но и в больших залах. Пожелаем ему найти единомышленников и не упускать новые шансы, которые ему обязательно предоставит жизнь. Очень хотелось бы услышать его голос и в телепроектах, и в концертных программах.
Понравилось? Подписывайся на паблик героя! Следи за творчеством!
Константин Колмаков
Уличный музыкант
Импровизированные концерты на улицах самого красивого города. Использую технику «Live Looping» — процесс исполнения музыкального произведения, заключающийся в записи и воспроизведении закольцованных аудио семплов в реальном времени при помощи специальных устройств или программного обеспечения. Такой подход особо популярен для импровизаций, однако позволяет исполнять и полноценные композиции, которые должны быть специально сочинены или адаптированны для лупинга.
Никаких заранее записанных фрагментов!
