Сейчас — свободный музыкант, ранее — администратор «ДДТ»… Тимур Хидиров знает музыкальное поприще изнутри. Он говорит о ценности текста, о том, что социальный протест выражается в искусстве только когда совсем достанут. И объясняет почему шестой альбом назвал «Первый».
Какой толк в том, что ты такой ловкий парень и можешь в копейку спеть что-то известное иностранное? Кому? Зачем? Для чего?.. На русском языке песня… Она же сразу проникает, и в мозг, и в сердце! Без барьеров!
— Тим, твой творческий псевдоним, очевидно, взят от твоего имени, и на слух звучит как английское слово — команда. Скажи, а ты сам командный человек или больше индивидуалист?
— К английскому слову это название не имеет отношения, во всяком случае, я этого не имел в виду. Так меня зовут близкие знакомые. Звучно и коротко, очень подходящее название, на мой взгляд. Я индивидуалист с желанием работать в команде, вот такой вот парадокс.
— Ты сейчас больше выступаешь сольно. У тебя была группа «Первый предел», с которой ты записал 5 альбомов. Расскажи об этом периоде творчества, об этой группе, и почему ты теперь играешь один.
— Все люди, с которыми играл в «Первый предел», остались в Волгограде по большей части. Один бросил музыку, другой стал делать что-то своё. Всё это время было временем поиска нужного звука, саунда, подачи, взаимосотрудничества музыкального… Надеюсь, все получили какой-то опыт, никто не жалеет о проведённых вместе днях. В Москве я собрал новый состав, мы записали альбом, и люди разошлись в стороны. Получилось так, что собирались только для записи изначально. После сыграли несколько концертов, и всё. Собственно поэтому я сейчас играю просто под гитару. Это тоже опыт для меня. Если получится встретить хороших увлечённых музыкантов, с радостью поиграю с ними.
— Насколько это тяжело или легко объединить людей вокруг своего творчества, создать коллектив единомышленников?
— Раньше для меня всегда легко это было сделать. Может, был более уверен в себе, как мы знаем, это свидетельство юности. Сейчас сложнее. Но я не отчаиваюсь, надеюсь собрать состав в ближайшем будущем.
— Кто из российских или зарубежных артистов оказал влияние на тебя влияние? Или ты изначально самобытен и неповторим?
— Конечно, неповторим! Вообще, неповторим любой из артистов. Влияния других можно заметить в творчестве, если они уж очень явные. Кроме шуток — очень люблю некоторых исполнителей, раньше больше подражал кому-то, теперь — нет. Из наших вокалистов у меня сейчас опять в фаворе Валерий Ободзинский, у него уникальнейшая и проникновенная манера пения. Из иностранных — Майк Стайп из распавшегося в 2011 году коллектива «R. E. M.» Кстати, оба этих человека никогда не учились петь. Этот факт находит отклик во мне, ибо я тоже пою как мне хочется, как дышится, а не как правильно или как научили.
— Я слышал, ты исполняешь песню Башакова. Исполняешь ли ещё какие-либо кавер-версии на концертах?
— Иногда исполняю. Раньше — больше на английском, сейчас — на русском. Наша советская эстрада прекрасна. Мне перестало нравиться играть кавер-версии иностранных, англоязычных коллективов. какой толк в том, что ты такой ловкий парень и можешь в копейку (или даже круче) спеть что-то известное иностранное? Кому? Зачем? Для чего?.. На русском языке песня… Она же сразу проникает, и в мозг, и в сердце! Без барьеров!
— Ты родился в Волгограде, жил в Санкт-Петербурге, сейчас живёшь в Москве. Для тебя какой город самый близкий? И что они, эти города, для тебя значат?
— Как-то написал четверостишие на эту тему:
Петербург — предел мечтаний,
Вежливо Невой распорот…
А Москва… — всего столица.,
Мне милей родной мой город!
Это к слову… Города эти разные, конечно. У каждого своё настроение и атмосфера… Москва меня очаровала, когда я совсем маленький попал сюда с мамой: мы летели через столицу к папе на службу на Дальний Восток. Его призвали как офицера-запасника через несколько лет после моего рождения. Потом приезжали как-то в дом отдыха… Москву я помню с детства.
В Питер я уже пытался перебраться как музыкант, как рокер.. Причём несколько раз пытался… В типографии работал… Как-то не сложилось…
— В своё время ты успел поработать администратором на студии «ДДТ». Очень интересно. Расскажи об этом своём опыте.
— Да, в мои обязанности входило следующее: отвечать на звонки людей, предлагающих где-то выступить группе «ДДТ», в частности Шевчуку, принимать людей, приходящих записываться на студию, встречать и провожать «ДДТ»шников на гастроли, соблюдать студию в чистоте, охранять её. Собственно, я там и жил всё то время, пока работал. Пообщался с разными музыкантами. Из «ДДТ» больше всего общался с гитаристом Лёшей Федечевым и бывшим басистом Павлом Борисовым. А ещё попил чаю с бывшим гитаристом «Кино» Юрой Каспаряном. Место это удивительное. Там своего рода музей, подарки, сувениры от людей из разных городов, где играли «ДДТ». Кухня волшебная. В ней и чай хорошо пьётся, и песни пишутся очень… Давно там не был. Кстати, если не убрали, при входе на студию в комнатке директора висит на стенке среди прочих и мой рисунок «Давид с головой Голиафа».
— У тебя ближайший концерт в Калуге. Насколько активна твоя гастрольная деятельность сейчас?
— Хотелось бы активней… Я раньше наивно полагал, что музыканту в основном нужно просто писать песни, репетировать. Развиваться именно в творческом плане, искать новое, редактировать, анализировать написанное, исполненное… Сейчас дошло: нужно ещё и гастролировать! Играть перед незнакомыми людьми в незнакомых местах… Накопилось очень много материала, есть что показывать. Антрепренерской деятельностью занялся относительно недавно, немного непревычно пока.
— Тексты твоих песен, на мой взгляд, вполне самостоятельны и могут восприниматься просто на слух как стихи. Согласишься?
— Некоторые — да. Но в основном я всё-таки пишу тексты к песням. Где-то есть акцент динамический, ритмический… Какой-то слог тянется длиннее… Всё-таки, не прослушав песню, текст её читать не рекомендуется. Он слишком беззащитен без музыки, в отличии от стиха, у которого есть свой ритм и размер, видный сразу уже на бумаге при первом же прочтении.
— В своих песнях ты поёшь о любви достаточно лирично и мелодично о внутренних переживаниях человека, такой складывался образ, пока я не услышала песню «Эпоха тотального порно». Если хочешь, можешь рассказать о своей гражданской позиции, но меня интересует другое: как ты считаешь, стоит ли художнику касаться социальной тематики или творчество заканчивается там, где начинается политика?
— Песни не должны быть лозунгами. Если и пишется что-то на социальные темы, то это когда уже совсем достало это дело… Своего рода агрессивная реакция, ответный удар или просто самозащита. Но меня больше интересует внутренний духовный мир человека, отношения между людьми, любовь, поиск и охрана любви. И если присмотреться (прислушаться) внимательно к песне «Эпоха Тотального Порно», то понятно, что она тоже о любви. Точнее, о её отсутствии в навязываемом нам образе жизни, образе мыслей и действий.
— Расскажи о последнем своём альбоме. Он называется «Первый». Почему, кстати, такое название? Есть ли связь с названием твоей группы «Первый предел»?
— Да, есть. Первая половинка от имени моей бывшей группы. Название альбома предложил басист, с которым мы его и записывали (вот вам и предмет коллективного творчества), что в общем (опять это слово!) первый раз случается, обычно названия придумываю я. Ещё «Первый» потому, что барабанщик и тот же басист играли когда-то в московской группе «Первый Апрель». И оттуда ниточка протянулась. Конечно, и потому, что как будто всё в первый раз опять. Про это есть в песне с альбома «Проекция». Ну и ещё ирония присутствует: альбом шестой, а название — «Первый». Я не считаю, что это нечто кардинально новое. Накопились песни и потребовали, чтобы их записали. Например, сейчас у меня уже есть материал на следующий альбом… Естественно, что в каждой подобной работе я ищу новые формы, новые звуки, новую подачу, а иногда и нужную интонацию в пении, другое настроение… А может, запишу просто несколько песен, не объединённых в альбом, или одну. Я иногда так делаю. Главное: мне есть что сказать, сыграть и спеть.
Понравилось? Подписывайся на страницу Тимура Хидирова!
