Знаковый московский музыкант не разделяет музыку на жанры и направления, считая что стилей и подстилей, смыслов и правд сейчас больше, чем граждан. Что же он играет для этих самых, упомянутых выше, граждан? Комнатный рок? Акустический, авторский блюз? О чем он разговаривает с нами на универсальном языке музыки? Попробуем понять. Услышать…
Что касается грусти, то этот мир — неподходящее место для безоглядного веселья. Грусти тут больше, а радость настоящая — нездешнего происхождения.
— Музыка — универсальный язык общения. О чем тебе хочется говорить с людьми на этом языке? Почему именно на этом?
— Все мы сейчас больше говорим, чем слушаем. При таком раскладе используемый язык не так уж важен.
Меня занимает то, что насущно, что тянет на какие-то проблески откровений и настоящего смысла. Увидеть все таким, каким оно на самом деле является и другим показать — что может быть лучше? Вот об этом стоит слушать и говорить. С книжками, с любимыми записями, с друзьями, если таковые есть.
То, что я сочиняю и исполняю какие-то песни, не является результатом сознательного выбора или волевого решения. Такая вот действительность и такое ее отражение в моем каком-никаком зеркале.
— О тебе говорят, как о потрясающем блюзовом гитаристе, который еще и поет… Что думаешь об этом?
— Гитарист и певец я более чем скромный. Какой-то вес моим невеликим исполнительским умениям может придать только содержание и общая интонация исполняемого. Что касается комплементов, то всегда рад — похвалы меня мобилизуют больше, чем ругань.
— Откуда блюз в твоей крови?
…к моменту, когда я начал воспринимать музыку, вокруг звучали по большей части какие-то фальшивые советские подделки. Это было нечестно и некруто. «И с полей доносится — Налей!», «Течет река Волга» — вся эта коммунистическая калинка-малинка организмом не принималась.
— Не думаю, что это врожденное. На этот счет у меня есть теория — не теория, гипотеза — не гипотеза… О поиске эстетической почвы для, так сказать, укоренения. Суть ее в том, что к моменту, когда я начал воспринимать музыку, вокруг звучали по большей части какие-то фальшивые советские подделки. Это было нечестно и некруто. «И с полей доносится — Налей!», «Течет река Волга» — вся эта коммунистическая калинка-малинка организмом не принималась.
Драматизм ситуации заключался еще и в том, что псевдорусское на долгие годы оттолкнуло от собственно русского. Скажем, то, что Вертинский великолепен, мне стало понятно после тридцати. А тогда папин джаз и рок старшего брата сделали свое дело. Блюз, на котором они основаны и стал почвой. Чужеродной, малопонятной, но почвой. Это как деревья иногда вырастают где-нибудь на карнизе или крыше дома.
— Востребовано ли это музыкальное направление в сегодняшней России?
— Боюсь, что никакое музыкальное направление по-настоящему не востребовано в сегодняшней России. Даже не музыкальное, вообще никакое направление. Дороги есть, а направлений нет. Само словосочетание «сегодняшняя Россия» звучит печально. То есть, очень блюзовое время и место. Но не в плане соцзаказа, а по сути.
— Многие сейчас воспринимают блюз, лишь как фоновую музыку… Согласен?
Музыка вообще стала фоном. Изобразительное искусство — дизайном, то есть тоже фоном. Нормальная хамская практика — делать генерала швейцаром. Весь мир сделался не более, чем фоном для бесценной жизни. И вдруг какой-то блюз… И никому нет до этого дела.
— Почему блюз? Музыка вообще стала фоном. Изобразительное искусство — дизайном, то есть тоже фоном. Нормальная хамская практика — делать генерала швейцаром. Весь мир сделался не более, чем фоном для бесценной жизни. И вдруг какой-то блюз… И никому нет до этого дела. Я с этой ситуацией категорически не согласен. Тем не менее, я — и один из ее виновников, и жертва.
— Можешь ли назвать Майка Науменко своим учителем в русскоязычном блюзе? Расскажи о своих учителях…
— У самоучек учителей или пруд пруди, или ни одного. У меня — пруд. От брата Сергея и ранних «Битлз» до Блайнда Блэйка и нотных сборников Стефана Гроссмана. Майк тоже из этого учительского водоема. Услышал его лет в двадцать пять. Удивился тому, что мои песни и настроения созвучны майковским. Естественно, я сразу его полюбил и совершенно перестал стараться как следует петь, как следует выверять тексты, вообще перестал стараться. Зато вдохновенно взялся за бытовой драматизм. Как в песнях, так и в повседневной жизни.
На самом деле, Михаил Науменко для меня не учитель и не рок-герой. С сильными и слабыми своими сторонами, он оказался вроде как другом, близким человеком. Похожее отношение у меня к Довлатову — великий он литератор, или нет, я его люблю, ощущаю собеседником, союзником, собутыльником…
— Блюз — довольно грустная музыка. Можно ли предположить, что ты стал грустным человеком, потому что долго играешь блюз? А если серьезно: накладывает ли музыка свой отпечаток на музыканта и на его жизнь?
Блюз — это некая недомолитва, очень мирская песня, пытающаяся стать обращением к Богу. При этом земное в ней мешается с небесным как ни попадя — в одном куплете «Господи, помилуй!», в другом какие-то либидные переживания… Совсем как в жизни.
— Блюз — это некая недомолитва, очень мирская песня, пытающаяся стать обращением к Богу. При этом земное в ней мешается с небесным как ни попадя — в одном куплете «Господи, помилуй!», в другом какие-то либидные переживания… Совсем как в жизни. Но такая штука, как сокрушение сердца, присутствует и в блюзе, и в молитве.
Есть примеры, когда эта граница оказывается пересечена. Например, песни Блайнда Вилли Джонсона имеют совершенно духовное, религиозное значение.
Что касается грусти, то этот мир — неподходящее место для безоглядного веселья. Грусти тут больше, а радость настоящая — нездешнего происхождения.
О взаимовлиянии музыки и музыканта… Безусловно, оно есть. И человек вполне может насочинять-наиграть-напеть себе горе или радость, даже гибель или спасение. Но тут дело, мне кажется, не в форме и жанре, а в настоящем содержании, в отношении к нему.
— Участвуешь ли ты в блюзовых фестивалях?
Блюзовое сообщество России склонно к некоей ролевой игре — почти полное отсутствие авторского материала, обязательное англоязычие… Остается надеть вышитые ковбойские сапоги, стетсоновскую шляпу и исполнить обойму стандартов так, чтобы получилась голимая Америка.
— Не участвовал никогда. Думаю, что активисты соответствующих структур и объединений обо мне и не слышали. Блюзовое сообщество России склонно к некоей ролевой игре — почти полное отсутствие авторского материала, обязательное англоязычие… Остается надеть вышитые ковбойские сапоги, стетсоновскую шляпу и исполнить обойму стандартов так, чтобы получилась голимая Америка.
Многие русские блюзмены — замечательные музыканты и прекрасные люди. Их интересно смотреть и слушать. Но лично мне жанр нужен не как догма, а как руководство к действию. Мне охота не только исполнять, но и сочинять. На том языке, на котором говорю и думаю.
— Как ты все-таки себя позиционируешь: блюзмен или рок-музыкант? Или нет смысла делить музыку на жанры?
— Есть более занятные вещи, чем себя позиционировать. Тем более, что стилей и подстилей, смыслов и правд сейчас больше, чем граждан. Но как-то надо все это обзывать в афише, в анонсах всяких… Приходится городить огород: «комнатный рок… акустический… авторский… блюз». И всегда это звучит ходульно, за уши притянуто. С другой стороны, должны быть определения, названия, ориентиры для публики.
На самом-то деле это просто такая эстрада, песни для кафе. Для несуществующего, гипотетического кафе.
— Отличный ответ! Что же такое, по-твоему, музыкальный неформат?
— Очень просто, это универсальная форма отказа без объяснения причин. Например, предлагается какая-то музыка издателю, или радиостанции, или арт-директору клуба. А он вместо того, чтобы сказать «это плохая музыка», или «нам это не продать», или «без взятки я это не возьму», или «я не понимаю такой музыки», или «мне сейчас не до тебя», он важно говорит: «Неформат».
— Причисляешь ли ты себя к этому «жанру»? И почему?
— Не причисляю. Во-первых, потому, что слово мне не нравится. Во-вторых, потому, что отказ во внимании со стороны деятелей шоу-бизнеса и даже со стороны публики почти ничего не значит.
Вот если проснешься утром и поймешь, что играть и петь ты больше не хочешь и не можешь, вот это действительно будет неформат…
Понравилось? Подписывайся на паблик!
Дмитрий Легут
Музыкант, блюзмен
Родился в 1969 г. Сочинял и исполнял всю сознательную жизнь.
Менялись составы и названия («Легут и Ко», «Совместное предприятие» и проч.), географические точки базирования (Измаил-Будапешт-Москва-Удомля-Москва-Владимир-Москва), пока Дмитрий, окончательно осевший в столице, не принял решения творить без «компании», петь и дуть в губную гармошку, аккомпанируя себе на гитаре.
Дискография:
- «Комнатный рок» (2005)
- «Жития несвятых» (2008)
- «Оптимистический блюз» (2010)
- CD-сборник «Всё есть» (2010)
Помимо оригинального блюзового, рок-н-ролльного и балладно-лирического песенного материала, концертная программа Д. Легута содержит авторские прозаические и поэтические миниатюры иронического содержания.
Легут регулярно и охотно выступает в клубах и небольших концертных залах разных городов и даже стран, на всевозможных фестивалях, а также на частных досуговых мероприятиях от так называемых «квартирников», до так называемых «заказняков».
