Интервью с лидером группы «Метанойя» Дмитрий Панов пишет слишком интеллектуальные песни, чтобы собирать стадионы. Или он просто мастерски смиряет свою гордыню?.. Чего же ему не хватает для счастья?
Молчание навзрыд
В моем оставленном эфире.
Кривые зеркала
Опять осклабились тоской.
Я весь полузабыт
На съемной жизненной квартире,
И бритые крыла
Не бредят порванной войной.
— Дима, кто ты? Как ты представляешься незнакомому человеку?
— Человек, наверное, в первую очередь. Несущий свой временный «кузов» и пытающийся спасти вневременную душу. А когда представляюсь незнакомому человеку — ничего сразу не говорю. Как в документальном фильме о «The Doors» (их первые английские гастроли 1968 года), сцена в аэропорту. Все музыканты представились: имя, род занятий. А Моррисон просто произнес: «Джим» — и улыбчиво затупил… Если серьезно — поэт, музыкант, лидер группы «Метанойя», радиоведущий.
— «Метанойя» — это часть тебя?
— «Метанойя» — это способ нематериального продолжения себя в пространстве. Конечно, это огромная часть меня! Я это заварил, я отсюда и прихлебываю регулярно. Очень радуюсь, когда появляются рядом люди, готовые музыкально разделить эту радость. Так, в начале года ко мне присоединился замечательный перкуссионист Артур Ганджумян, а совсем недавно — флейтист Петя Томсон, с которым мы музицировали еще в 90-е. И Алексей Рацен — в студийном воплощении этих песен.
— Чувствуешь ли ты себя посторонним среди людей? Чужим среди своих? Отличным, не таким, как другие?
— Любой человек, пафосно причисляющий себя к художникам, должен быть изгоем, неким социальным фриком, что ли… Ну, а как иначе? Это вовсе не означает, что он должен тотально алкоголизироваться по помойкам, уходить в монастырь, по-сэлинджеровски запираться в бункере и т. д. Но чувствовать себя другим — наверное, да. Это примитивные все моменты, конечно… Но — в противном случае — художник просто поплывет по течению.
Что касается меня, особых проблем в общении не возникает. Правда, и общаться стараюсь с людьми, которые «в теме», которым и так все понятно, которым не нужно объяснять очевидное. Которые считают сочинение песен нормальным занятием, а не зловредной девиацией.
А вообще – каждый человек отличен от других!!! Только совсем мало тех, кто это понимает. И взращивает это в себе, и удобряет, и бережет, и несет другим! Именно свое, уникальное!
Дрожали в озноб объятия,
Сентябрь краснел рябиной,
Прохлада плела апатии,
С залива тянуло тиной,
Мерцало о прошлых, хороших днях.
Сползали пустые вести
Фасадами в старых пролежнях
Да крышами сплошь из жести.
Сидели и снова верили,
Что вечность мудрее утра.
Увечья стаканом мерили,
Бледнели похмельем утло.
Тащили стихи калечные
По скулам да лбам кобыльим,
И падали просторечия
Под ноги высоким штилям.
Неслось окаянное «звонче жги!»,
Рвалось свистоплясом синим.
И дамы ломали зонтики,
Мешая гламур с мартини.
И кролик с глазами пьяницы
Ронял в тротуары траур.
Никто никого не хватится,
Всё мимо, миледи, фрау!…
Натужные рукопожатия,
Азарты над картой винной…
Прохлада плела апатии
С залива тянуло тиной…
И город, как будто спросонья — тих,
Сквозь памяти позолоту,
В каденциях альбиноньевых
Навек уходил под воду.
— Присуще ли тебе ощущение маятника: чем лучше сейчас, тем хуже будет потом?
— Подобные ощущения более свойственны совсем оголтелому юношескому максимализму. И я все это, конечно, прошел. Да и сейчас заносит по полной! Хотя и в меньшей степени. Ну, похмелье — классическое подтверждение данного тезиса. Или — «всякая тварь грустна после соития»… Но, вообще-то, это несколько черно-белый подход. И «лучше сейчас», и «хуже потом» имеют столько оттенков, обертонов, переходов, что не соскучишься! И, помимо этого, оба состояния дуалистичны. То есть, «хуже» уже заключает в себе дальнейшее «лучше», и наоборот. Главное, не предаваться панике и уметь ждать!
— Веришь ли ты в то, что рожден под счастливой звездой? И вообще, может ли человек быть счастлив от рождения или каждый сам кузнец своего счастья?
— Ох, очень уж литературная формулировка! Трудно представить эту «счастливую звезду». Дима Билан разве что… Не вдаваясь в оккультизм и астрологию, скажу так: уверен, что обо мне был и есть вполне четкий Божий замысел — и он безусловно воплощается, сколько бы я сам не мешал этому! Человек же, во-первых, счастлив от рождения (хотя бы тем, что он есть), во-вторых, он свободен в выборе, соответственно, сам кузнец. Конечно, в случае, если он проживает именно свою жизнь, а не следует кем-то придуманным шаблонам.
— Счастлив ли ты и что это такое — счастье Дмитрия Панова?
— Да, я вполне счастливый человек. У меня есть ремесло, которым я живу, есть люди, которых я люблю, есть Бог, который тащит за шкирку через «самость» и прочие «излишества нехорошие». А счастье Дмитрия Панова — это август в Комарово: белый налив, вино, пара новых стихов и гармоний, вдумчивые глаза друзей, любимый человек. И побольше всего этого!!!
А в целом — это когда не выпадаешь из данного тебе контекста, максимально при этом самореализуешься, не врешь себе, полностью отдаешь себя, желательно еще и не ломая саму «структуру момента». А если совсем серьезно, счастье — это просто гармония с самим собой!
Хрустнуло время —
Солнце желтком повытекло
Из скорлупы —
За постоялый двор.
Скрипнуло стремя —
Снова собой-побыть игра.
Там, где столбы
Вёрстами гонят сор.
Скучены в тучи
Отзвуки липкой удали.
Режет слеза
Выжатых глаз коралл.
Небом приручен,
Пьяным нахрапом, чудом ли?
Пала роса
Там, где себя искал.
Вновь невдомёки
Выгнулись полумесяцем.
Шарю впотьмах
Мхом муравьиных троп.
Августа соки
Лижет взахлёб залесица.
Завтрашний прах
В страх не морщинит лоб.
Лопнула темень
Холодом в переносицу,
Мятых утех
Морок в рассвет кропя.
Склеилось время
В новую чрезполосицу,
В утренний смех —
Там, где нашёл тебя…
— Гордишься ли ты тем, что сделал в жизни? Чем-то конкретным?
— Нет, пожалуй… Стараюсь не культивировать в себе какие-то горделивые вибрации. Ну, сделал, и сделал. И, слава Богу!
— Стыдишься ли каких-то своих поступков?
— Ну, это, наверное, не стыд все-таки. Скорее — расстройство, грусть случаются. Типа — «Выпил, подрался, сломал деревцо — стыдно смотреть людям в лицо»… Все, что происходит — оно ж не зря именно такое и именно так… Значит, нужно и через это проползти. Другое дело — не надо сильно погружаться в негативные полосы, усугублять их своей «недоброй волей»… Уметь все-таки вставать и идти дальше. И локти не обгладывать бесконечно.
— Чего больше — гордости или стыда? Чаще ты доволен собой или критикуешь себя?
— Чаще — доволен! В противном случае рискуешь закопаться мышью в крупе собственных несовершенств, дефектов и прочее. Хотя и перфекционизм временами совсем неплох. А иногда лучше по-быстрому что-то сделать (спонтанно, легко) — и двигаться дальше, не пробуксовывая.
— Твои взаимоотношения с совестью?
— Такие же, как с православной верой. Обгадишься — бегом в Церковь! И не обгадишься — желательно тоже! А собственные критерии совести (нравственности), как показывает лично моя практика — очень субъективные понятия, часто вовсе не созидательные и кривые. Зачем изобретать велосипед, когда все уже прописано, и весьма наглядно! Я про Евангелие в данном случае.
— Твои песни интеллектуальны… Плюсы и минусы этой данности?
— В последнее время я все чаще это слышу… Может, пора в панкуху удариться?! Плюсы — да никаких особых плюсов. Просто вот так пишется. Таким языком, такими образами. Как в жизни разговариваю, так и в песнях излагаю… Если кому-то все это кажется тяжеловесным и неоправданным — ну, простите, как умею. Или — как вы слушать умеете…
А минусы – ну, стадионный контингент группы «Ленинград» или какого-нибудь Ромы Зверя — не моя история. Стало быть, и денег меньше!
— Почему ты здесь, на Земле? В чем твоя провинность? Или миссия?
— Я здесь, потому что так решили мои родители, и таков был Божий промысел. А какие еще бывают варианты?! В момент рождения (и до него, тем более) я был безгрешен, так что появился на свет без индульгенции в зубах. Поэтому никакой кармической совокупности чужих косяков на себе не ощущаю. А миссия – да просто делать пространство и людей вокруг чуточку красивее, чуточку тоньше и вдумчивее. Ну, и давать любовь при этом, разумеется!
Ищет ветер снегиря
В летаргии декабря.
Ищет память старых стульев
Позолоту летних ульев,
Ищут лиры и кумиры
В камасутрах и сортирах,
Ищет невская трясина —
В спинах и несвежих минах…
Руки, ноги, звуки, боги —
Всё смешалось под шумок.
Только страхи давят соки
Неутоптанных тревог.
На мозгу — мозоли синей
Проспиртованный узор.
Голова корявой дыней
Укатилась под забор.
Зеленеет жирной жабой,
Сев на отмель, самоцель,
И матросы тихой сапой
Доедают карамель.
И невнятные вопросы
«Почему?», «зачем?» и «как?»
Тянет стужи папироса,
Перелётный льёт кабак
По стаканам и по жилам,
По настилам и столам,
По насиженным могилам,
По неспелым голосам —
В омут правды стопудовой,
От зари до фонаря…
В летаргии декабрёвой
Ищет небо снегиря.
— Ощущаешь ли свое творчество, вообще, жизнь, как миссию?
— Творчество ощущаю как самое любимое занятие в рамках этого мира, этого времени и этого тела. А жизнь — это один из способов спасения своей бессмертной души. Вот этим и стоит заниматься. В том числе, посредством песен, актов творчества, любви и т. д. «Миссией» называть бы это я не стал.
— Твоя главная ноша? Посильна ли она?
— Главная ноша — все, о чем было сказано в предыдущих ответах. А посильной она становится, когда получается не отвлекаться на шелуху всякую. Это очень сложно. И у меня не совсем получается пока, мягко говоря. Слишком много побочных «ништяков» кругом рассыпано… Но надо об этом помнить и стремиться! Не протусовывать жизнь, фигурально выражаясь.
Дмитрий Панов
Поэт, музыкант, музыковед, лидер группы «Метанойя».
Один из наиболее ярких представителей современного поэтического рока. Дмитрий Панов обладает уникальным и узнаваемым поэтическим языком. Меткие, хлёсткие метафоры, «слова-перевёртыши», фонетика, богатая ассонансами и аллитерациями, черный юмор и самоирония — вот лишь немногие характеристики его стихотворной манеры.
Выпустил несколько сборников стихов, в том числе книгу «Хранитель Вод», 2006 г., записал 5 сольных альбомов.
Ведущий авторской программы «Сказки Топографических Океанов» на радио Рок-онлайн. Член жюри Петербургского Рок-Клуба.
